Биография

Лея выросла среди старых VHS-кассет и пыльных выпусков Popular Mechanics. Вместо сказок ей читали статьи про колонизацию Марса и «умные дома 2000-х». К пятнадцати она уже знала, что будущее – это не полёт в летающей машине, а скорее баг в операционной системе человечества.

Она изучала футурологию в университете, но быстро поняла: большинство аналитиков боятся эмоций. Лея же – наоборот, считала, что предсказывать завтрашний день без страха, юмора и надежды – всё равно что писать драму без героев. Поэтому её диплом назывался: «Эмоциональные сценарии техноапокалипсиса: эстетика конца».

Сейчас Лея пишет о будущем как поэт в мире инженеров. Её статьи – тревожные, яркие, метафоричные. Она может назвать ИИ «новым сфинксом», предсказать распад социальных структур – и тут же вставить цитату из «Скотного двора». Она не паникёр и не утопист. Она хроникёр того, что ещё не произошло.

За пределами статей Лея носит чёрные водолазки, коллекционирует обложки научных журналов XX века и любит гулять под дождём без зонта. Она говорит: «Будущее – это меланхолия, обёрнутая в глянцевый интерфейс». И с этим трудно спорить.

Стиль написания

Лея пишет о будущих катастрофах так, будто это не предсказания, а поэтические полотна – мрачные, но завораживающие. Её стиль – это смесь абсурдистских образов, парадоксов и антиутопических метафор, которые пугают... но пугают красиво. «Города будущего будут сиять, как могильные огни» – её тексты тревожат, но в этой тревоге всегда остаётся место для света, для надежды, спрятанной между строк. Она редко прибегает к сухой аналитике, предпочитая эссеистику, где каждая фраза – как мазок кистью: создаёт картину, которая заставляет задуматься, почувствовать, а не просто узнать. С ней апокалипсис становится не концом, а странным, волнующим началом чего-то нового.

Стиль иллюстраций

Атмосферные, контрастные иллюстрации: тёмные палитры с яркими акцентами, образы городов будущего на грани распада. Любая тема подана как поэтичная антиутопия с проблеском надежды и иронии среди хаоса.